В поисках Зины

Статья про программистов

– Тихо! Тихо! – кричала председатель, бегая вдоль узкой, разбитой, но асфальтированной центральной улицы села Макарово. – Да уймитесь же вы! Михалыч приехал!

Но толпа продолжала галдеть. В селе редко случались массовые собрания, и народ по ним откровенно соскучился. Даже День Села, раньше проводившийся с таким размахом, давно канул в лету. Хотя, можно ли назвать «с размахом» мероприятие в деревне с одной тысячей жителей?

Внезапно, на дороге около толпы резко затормозил К-700, знаменитый когда-то, желтый «Кировец», с колесами в человеческий рост. Так резко, что неуверенно качнулся на могучих передних рессорах, клюнув носом. Дверь кабины открылась, и в ней показался невысокий старичок, в сером пиджачке, удобных тренировочных штанах с тремя полосками по бокам, галошах с шерстяной подкладкой и старой и замасленной фуражке. Впалые щеки, покрытые седой щетиной, кустистые брови свисают над глазами, но взгляд слегка прищуренных глаз – твердый и уверенный.

— Нашел Зину-то? – крикнул басовитый голос из толпы.

— Ага. – повернулся и крикнул дед, уже спускаясь по лестнице. – Щас всё расскажу, дайте отдышаться, Колюня под пятьдесят гнал.

— Так я это… — тот самый Колюня, тракторист, высунулся из кабины с противоположной стороны. – Народ-то собрался уже, того и гляди в город двинут, жди беды тогда…

Михалыч уже стоял на асфальте и прикуривал папиросу. Руки немного тряслись, но многолетняя привычка давала о себе знать – получилось с первой спички, несмотря на ветер. Толпа немного приблизилась, образовав подобие полукруга, в центре которого находился Михалыч и К-700. Колюня хотел было отъехать, но на колесах уже повисли дети, и ничего не оставалось, как заглушить двигатель.

— Ну, рассказывай, не томи! – председатель положила руку на плечо Михалыча и легонько потрясла. – Где Зина-то? Когда вернется?

Михалыч глубоко вздохнул, сделал еще пару затяжек, бросил длинный окурок на землю и тщательно растер ногой. По его виду уже было понятно, вернется ли Зина.

— Не вернется. – коротко сказал Михалыч и замолчал.

В толпе стало непривычно тихо. Взгляды, прежде устремленные на Михалыча, обратились на землю, трактор, старенькое сельпо, ряд ларьков, в затылок впереди стоящего. Верить никому не хотелось.

— Погоди, Михалыч… — председатель сделала шаг назад и пристально поглядела на деда. – Ты расскажи, как дело-то было…

— Да, Михалыч, давай, рассказывай, не томи! – закричали из толпы. – Чего она там делает-то, в городе? По медицине, или чё?

— По медицине, ага. – кивнул Михалыч и потянулся за следующей папиросой. – Сейчас расскажу.

Значит, приехал я в город. Где искать – черт его знает, но немного покумекал – куда еще может сельская врачиха податься, если не в больницу? Ведь не менеджером же? (Михалыч говорил именно «менеджер», а не привычное нам «мэнэджэр»).

Ну, думаю, надо по поликлиникам идти. Начал с районной – ведь и Зина из района? Пришел, значит, ходю, смотрю – не могу найти. У них там это, плакат висит, вроде как наши врачи – там тоже нет. Пока стоял, рассматривал, подошла медсестричка – молодая такая, красивая, в полной, значит, боевой раскраске. Говорит – чего это ты, дед, тут разглядываешь? Плакат-то лет десять висит, как к приезду губернатора-то повесили, так только пыль и протираем на Новый Год.

А что, спрашиваю, милая, у вас тут врачиха наша не появлялась? Зиной зовут. Говорит – нет, давно не было, я бы знала – на расписании сижу. Так и ушел, несолоно хлебавши.

Потом попёрся в горбольницу. Думал, тоже постою у плаката, авось кто подойдет, поможет.

— Хрена дождешься от городских-то. – донесся сверху голос Колюни. – Подыхать будешь – не подойдут, даже карманы обшманать.

— Верно говоришь. – кивнул Михалыч. – Там и плаката-то нет – телевизер висит, с расписанием, значит. А я, как назло, очки-то дома оставил – я ж только для газеты их надеваю. Вот и стоял, всматривался, пока не подошла бабка какая-то. Подруга, говорю, помоги – не вижу ни зги, прочитай мне фамилии врачей-то. Ну она прочитала – нету там Зины.

А что, спрашиваю, тута все врачи? Нет, говорит, только те, что сегодня принимают. Совет дала – иди в окно справок, там всё знают. Только это, сразу настройся, говорят – хамить будут. Ну, говорю, нешто мне ругани бояться? И пошел.

Простоял в очереди полчаса – нас там трое было, но медсестра в окошке ускакала куда-то, коза. Когда вернулась, спросил – нету ли, милая, у вас тут Зины-врача? Она как пошла орать, про какие-то там персдан… персондан…

— Персональные данные? – подсказала председатель.

— Ага, вот-вот! – обрадовался Михалыч. – Не скажу, говорит, хоть ты тресни! Я уж собрался было сдаться, да решил соврать – милая, говорю, Зина-то дочка моя, только телефон я ее потерял, вот приехал проведать, сказала в больнице работает, два дня бегаю, не могу найти. А коза эта ни в какую.

Пошел на улицу, сел на лавку, закурил. Тут подбегает какой-то мужичок, в черной форме, с нашивкой – вроде охранника, что ли. И браво так мне на ухо-то подсел – курить, мол, тут нельзя, дед, сейчас штраф будешь платить. Я не выдержал, вскочил, наорал на него – чего, мол, ты, детина, к старому человеку прикопался? Заняться, что ли, нечем больше? Ты иди, поработай с моё, погни спину на страну, которая потом и имени твоего не вспомнит, тогда и будешь меня учить!

Тот аж покраснел, задыхаться начал – черт его поймет, то ли со страху, то ли щас морду начистит. Схватил меня за пиджак, да как дёрнет – я аж подскочил. Чуть рукав не оторвал, ирод. А этот вцепился, не отпускает, трясёт за рукав. Ну щас, говорит, дед, конец тебе придёт. Готовь пенсию, штраф уплотишь, или суши сухари – пойдешь улицу мести. Ну, думаю, пропал Михалыч.

— Так дал бы в дыню ему, да и дело с концом! – крикнул кто-то из толпы. – Коли охранником в больнице работает, так дрыщ, значит, несусветный!

— Ну и я так подумал! – продолжил Михалыч. – Чего я, зря что ли в разведке-то служил? Хоть и контуженный, нешто эдакого толстозадого не ушатаю? Да я таких в сорок третьем табуном через фронт переводил, связав в цепочку, как верблюдов!

Ну вот, только я, значит, приноровился в ухо-то ему заехать, сзади кричат – стой! Охранник обернулся, меня отпустил – испугался, значит. Смотрю – та козочка из окна справок бежит. Видать, совесть заела. И туда же, врать, как я давеча – иди, говорит, Сережа, дальше патрулируй, это дед мой, из деревни, туповатый он, не серчай.

А обрубок этот не унимается – нет, говорит, закон один для всех, понаехали тут, свои порядки устанавливаете. Замету деда, как пить дать. И плевать мне, что он твой родственник.

Ну конечно, плевать – говорит девчушка. Тебе вообще на всех плевать, как и всем – на тебя. Бессмысленный ты, говорит, кусок чего-то там (честно, не расслышал). Тут больница, врачи, люди ходят, нафига ты тут вообще нужен, прихвостень? Шарашишься с утра до вечера, коляски мамочкам не даешь внутрь затаскивать – не положено ведь, они и мокнут под дождем. Сам-то не мокнешь, внутри прячешься, чтобы тело своё жирное не намочить.

Разошлась, в общем, девчушка. Охранник аж трясётся весь, к ней шагать начал, руки подымать – тут у меня, видать, привычка старая сработала. Сообразить не успел, как в ухо ему двинул, и подхватить успел, пока не шлёпнулось тело оземь-то – ну, как языков брали, бесшумно. Усадил на лавочку, кепку на рожу надвинул – спит вроде как.

А девчушка стоит, улыбается, не испужалась – молодец. Ну ты даешь, говорю. Врёшь, и не краснеешь. И не боишься – поди, как очнется, жаловаться побежит? Нет, говорит, не побежит. Он только со стариками смелый, да с медсестрами, пока не пошлют. Ничего, не бойся, дед, всё нормально будет.

Улыбается, значит, села рядом, и шепчет потихоньку. Чего шепчет – понять не могу. Попросил погромче говорить – повторила. Нету, говорит, у нас никакой Зины, проверила по компьютеру. Поезжай, говорит, дедушка, в районную, может там. Ну я ей и говорю – был, доченька, в районной, нет там Зины.

Девчушка призадумалась, достала телефон-то, давай там ковыряться. Думал, звонить куда будет, может в дурку, чтоб меня забрали – ан нет, у нее там карта какая-то, в телефоне. Спросила, кто Зина по специализации – говорю, врачиха деревенская, всё село лечила, от всех болезней, даже резала нас, и зубы драла. Она еще подумала, и говорит – ну, раз ни в районной, ни в городской нету, значит, стало быть, в платной.

Сейчас я, говорит, тебя научу. Ты там, дед, не вздумай про свою Зину спрашивать. Они вообще пожилых не любят – у вас же денег нет, если приходите в платную больницу, то за ерундой какой-нибудь. Скажи, что хочешь полечиться. Деньги есть у тебя?

Две тыщи, говорю, насобирали всем селом, на поездку-то. Девчушка сквасилась, призадумалась. Вдруг вскочила и говорит – посиди, я сейчас, и убежала в больницу опять. Я опять закурил – чё, поди, нету тут второго охранника? А этот сидит, посапывает, даже храпеть начал, слюни потекли. Я евоной шапкой вытер, чтоб никто не заметил – подумают, что дурно стало, позовут врачей.

Девчушки не было с четверть часа. Скоро уже этот малохольный очнуться должен – надо бы удочки сматывать, но, слава Богу, выбежала, с бумажкой какой-то. Подошла, села, в карман пиджака тихонько сунула, говорит – это, дедушка, особое направление. Дашь им в платной-то, скажешь, что из поликлиники, они прочитают и поймут. Вроде как мы тут тебя лечили, но не поняли, чем ты болеешь, и направляем тебя в платную, и за лечение заплатим. Им это главное – чтобы платил кто-нибудь. Только сильно не шикуй – скажи, что сначала осмотр тебе нужен, а лечение – только по согласованию. Пусть сначала напишут, чего назначили, и, мол, ты подумаешь и решишь. Понял?

Понял, говорю. Надо же, какая хорошая попалась. И ведь улыбается опять – эх, жалко, старый я, такая красота пропадает… Ну что, поблагодарил, обнял на прощание, да пошел. Она остановила – сколько, говорит, этот-то просидит? Еще минут пятнадцать, и проснется. Башка маленько погудит, а так – ничего. Поди, не будет жаловаться? Девчушка улыбнулась – не бойся, дедушка, застыдится, ведь старичок, уж прости, в ухо-то дал. Молчать будет, как рыба об лед.

Дошел я, значит, до платной поликлиники – она через дорогу была. Видать, поближе расположились – чтоб, кто замучился в очереди сидеть, к ним бежал. Захожу – как в космос попал! Стены белые, аж блестят, везде диваны стоят, пальмы растут, тока что водки не наливают. Подошел к девочке, та смотрит как-то подозрительно – поди, думает, дверью ошибся.

А я ничего, сел, ногу на ногу, бумажку достал из кармана, и шлёп ей на стол. Взяла брезгливо, двумя пальчиками, глазками своими пробежалась – и дурь-то как рукой сняло!

Здравствуйте, говорит, Фома Кузьмич! Я сначала растерялся – чего это она меня Фомой кличет, я ведь Никифор. Тут только докумекал – медсестра ведь имени моего не знала, когда бумажку заполняла. Ну, думаю, сейчас паспорт спросит, и провалится последняя разведоперация старого Михалыча!

Нет, не спросила. Велела обождать минутку, телефон взяла, позвонила куда-то, и вскорости прискакал мужичок – толстенький такой, но лощёный, в костюме, значит, при галстуке, башмаки блестят. Пройдемте, говорит, Фома Кузьмич.

Ну встал я, пошли. Пришли в кабинет, а там – ни кушетки тебе, ни весов, ни шкафа с таблетками. Стол дубовый стоит, кресла кожаные, ковры на полу лежат. Я на галоши свои глянул, так стыдно стало. Снял потихоньку, и у входа оставил. Мужик уселся за стол, я напротив примостился.

Ну-с, говорит, с чем пожаловали? А я по сторонам-то гляжу, никак понять не могу – врач он или кто? Думаю – спрошу в лоб. Какой, говорю, специальности вы, уважаемый?

Тот и глазом не моргнул – я, говорит, менеджер. Я брови-то нахмурил – чего, говорю, ты со мной тогда беседу ведешь? Мне ж врач нужен. Давай, веди меня к врачу. Ты менеджер, я – тракторист, про какие болячки нам с тобой разговаривать?

А он смеется, аж заливается – видать, я чушь какую-то несусветную сказанул. Ты, говорит, дед, давно в платной больнице был? Нет, отвечаю, в первый раз припёрся. Ну, говорит менеджер, тогда слушай. У нас тут щас порядки другие – сперва надо с менеджером поговорить, и только потом с врачами. А скорее всего, с врачами и не придется. Я сам, говорит, с ними поговорю, подберу тебе нужного специалиста – по голове там, или желудку, или нервам – всякие у нас есть.

Тут до меня дошло: видать, менеджер – заместо терапевта. Ну, в районной раньше так было. Чего бы не болело – прёшься к терапевту, он уже перенаправит. Мол, откуда ты, старый хрыч, можешь знать, невролог тебе нужен, али проктолог, если у тебя болит чуть ниже спины, когда в седло садишься.

Спрашиваю прямо – ты что, терапевт? Опять смеется – дед, говорит, больно много ты вопросов задаешь, шпиён, что ли? Я под дурака закосил – мол, да куда мне, просто старый я, давно в больницах не бывал, не знаю, как тут всё устроено. К врачу бы мне.

Он, видать, психовать уже начал – устал смеяться. Давай, говорит, рассказывай, что у тебя болит. А я тебе план лечения накидаю, процедуры, анализы, обследования. А врачи исполнят то, что я напишу.

Я не унимаюсь – как ты, говорю, мне план лечения напишешь, если ты не врач? Нешто в вашем менеджерском ПТУ учат, какими таблетками что лечить? Он уже дергаться начал – говорит, там всему учат. Менеджер – он, навроде, универсал. Куда его ни сунь – везде на лапки встанет, как кошка. Надо – план лечения составит. Придется – план проехта накидает. Припрёт – функциональные требования напишет. Пойдет такая пьянка – и примерную смету на строительство космодрома составит.

Сейчас, говорит, везде так. Менеджер задачу снимает, потом специалистам передает. А те исполняют. Ну, могут и повякать, конечно, если совсем ерунда написана – менеджер скорректирует. Это, говорит, называется гибкий подход. Как у червяков, что ли?

Так что давай, дед, не конопать мне мозги больше – рассказывай, чем болеешь. Подумал я, и решил – начну с малого, разобраться хочу, чего тут у них как. Кашляю, говорю. Менеджер чего-то записал, опять на меня смотрит. Я молчу. Всё, что ли, говорит? Всё – отвечаю.

Он тяжко вздохнул, подумал маленько, встал и пошел к двери – не той, через которую заходили, а с другой стороны. Остановился в дверях-то, говорит – чувствуйте себя, как дома, Фома Кузьмич, если пить захотите – в колидоре вода есть. И вышел.

А я за ним следом, мышкой, мышкой. Выглянул – идет по коридору, не оглядывается. Через две двери остановился, и зашел в ту, что справа была. Я подбежал, смотрю – написано «Ординаторская». А рядом – диванчик, и банка с водой, вставленная сверху в крантик – ну прям как у нас умывальники уличные. Только надо не снизу, а спереди нажать, чтоб вода полилась.

Сел, и слушаю – там ржут, как кони, в ординаторской-то. Сеня, говорят, ты – придурок. Что значит «кашляю»? Ну, сухой кашель, али мокрый? Утром, или перед сном, или ночью будит? С кровью, или сопли только вылетают? Сеня лопочет что-то, мол кашель и есть кашель, а те еще сильнее ржут – говорят, если дед старый, то поди последнее выкашливает, а ты тут мозги нам конопатишь. Сеня вроде как спросил, чего назначить-то, ему кто-то голосистый отвечает – иди, томографию назначай, ты ж гениальный продавец у нас, лишь бы комиссионные урвать. Тем более, если поликлиника плотит.

Ну, думаю, надо вернуться на исходную позицию – убежал в кабинет, дверку прикрыл, сел и сижу. Приходит Сеня – щеки зардели, глазки бегают, сел в кресло, отдышался. Говорит – от специалистов пара вопросов поступила, для уточнения поставленного мной диагноза. Кашель – сухой или мокрый? А всякий, говорю – утром мокрый, вечером сухой. Сеня про кровь спросил – нет, говорю, отродясь такого не было.

Сеня чего-то записал, помолчал малёхо, и выдает: ну всё, Фома Кузьмич, план лечения я прикинул. Вам нужна томография, полный анализ крови, УЗИ сердца, почек и мочевого пузыря, рентген зубов, биопсия, и витаминчики, говорит, сразу выпишу. У меня аж челюсть отвалилась – благо, своя еще, а то неудобно получилось бы.

Говорю, милый мой, ты меня за кого держишь-то? Я хоть и старый, а знаю, как кашель лечить. Вон, таблетки от него рублёв за двадцать продаются. Тут Сеню и понесло…

Вот, говорит, все так думают, что лучше знают, как болячки лечить. Начинают с кашля, но толковых специалистов не спрашивают, и долечиваются до того, что шагу ступить не могут. Не надо, говорит, на здоровье экономить. Слушайте толковых специалистов, и если говорят, что надо МРТ и витаминчики – то не вякай, мол, а оплачивай и делай.

Я не унимаюсь – ты, говорю, Сеня, извини меня, но дай хоть с врачами-то поговорить! Ты ведь в болячках ни в зуб ногой! Даже я больше знаю! Хочешь, говорю, я тебе покажу, где на сонную артерию нажать, чтобы ты полчаса проспал? Сеня, видать, маленько струхнул, или не связываться решил – ладно, говорит, еще раз спрошу. А ты, дед, что-нибудь уточни про свой кашель.

Я минутку покумекал, чего б такое сказануть-то, и тут дошло – надо сказать так, чтобы, если Зина там, то поняла бы. Думал, думал, и говорю – Сеня, скажи им, что я кашляю, будто шишабарку проглотил. Чего, переспрашивает? Шишабарку, говорю и киваю. Врачи, мол, поймут. Тот плечиками толстенькими пожал, и опять пошел в ординаторскую, а я за ним.

Сидел, сидел – не ржут в этот раз. Так ничего и не расслышал, даже прозевал возвращение Сени – пришлось быстренько стакан схватить, и будто бы воды наливать. Тот встал надо мной, и спрашивает – слушай, дед, а ты не из Макарово, случайно? Киваю, мол, да.

Пошли, говорит. Тут один из специалистов хочет с тобой поговорить. Ну, я уже знал, который. Зина, конечно.

Привел он меня в нормальный, врачебный кабинет, я как Зину увидел, так лыбиться начал, что чуть рот не порвался. Но виду не показал – зашел, сел, молчу. А Сеня рядом уселся. Зина смотрит на меня, улыбается тихонько, потом как гаркнет на Сеню – чего расселся? Вали отсюда! Тот спорить начал, мол он мой менеджер, и без него нельзя со мной разговаривать, так она его быстро приструнила – врачебную тайну, говорит, никто еще не отменял. Сеня не нашелся, чего возразить-то, и свалил.

Ну, обнялись, как положено. Только грустная она, какая-то. Сели, разговариваем. Уехала, говорит, потому что надоело. Плотят в деревне мало – там ведь больницы нет, она чуть ли не общественных началах работала, а уже почти сорок лет. Замуж не выйти – за кого, в деревне-то? Алкашня одна, а кто не пьет – все заняты.

Долго, говорит, думала. Хотела с народом посоветоваться, но не решилась – знала, что уговаривать будут, и поддастся она. Потому и уехала ночью, на попутке, телефон сразу поменяла, чтоб названивать не начали.

Я слезу пустил – Зина, говорю, а мы-то как без тебя? Нам что делать? В город, что ли, ездить? Так тут видишь, как всё – в поликлинике не дождешься, помрёшь, пока примут. А в платной – менеджер, получку за год отдашь, чтобы фурункул вылечить. А ты, Зина, календулой попоишь, и через два дня всё пройдет. Кто в городе про календулу-то знает?

Тут и Зина разревелась. Встала, дверь закрыла на ключ – видать, чтобы Сеня не ворвался. Пойми ты меня, говорит, Михалыч. Ну не могу я больше! Всё понимаю, вам всем хорошо в деревне, вам там нравится, вы при деле, у вас корни там, а у меня кто? Никого. Как приехала, когда-то, по дурости, еще по распределению, думала – деревня, воздух, люди хорошие. Ну, положим, люди-то хорошие, и ко мне относятся, как в родной, и воздух – живой. И всё?

У меня ведь знакомые есть, с института медицинского – они все в городе, полдня в поликлинике, чтобы связи не терять, и диссертации там писать, а полдня – в платной, где зашибают в разы больше. Все при квартирах, при машинах, на море ездят регулярно. А те, что на севере, так по двести тыщ уже давно имеют, в месяц. Я аж поперхнулся – у нас вся деревня столько не получает.

Хочу, говорит, пожить нормально, по-людски. Напоследок, как говорится. Я уж и спорить с ней перестал – понимать, вроде как, начал. Говорю – а что, получается у тебя тут? Зина заулыбалась, рукой махнула, смеется – не боись, Михалыч, где наша не пропадала.

Меня тут, говорит, главным диагностом назначили. Это, стало быть, значит, что я болячки быстрее и лучше всех определять умею. Ну так, ясное дело – в деревне-то всё на глазок приходилось делать, хоть простуда, хоть перелом, хоть заворот кишок. Так наловчилась, что и анализы не нужны – тем более, что взять их нет возможности.

Сначала переживала – тут, поди, видал, какое всё? Томографии там, УЗИ, специальностей немеряно – а я просто врач. При приеме на работу даже толком специальность назвать не смогла – назвалась терапевтом, как в дипломе-то. А как пошли пациенты – сходу диагноз ставлю, даже по тому описанию, что Сеня приносит.

Тут я не удержался – спросил, что за Сеня. Говорит, вот это вообще дурь полная, недавно придумали. Директор ихний куды-то в Москву съездил, наслушался там, и решил, что прием сразу у врача – прошлый век. Мол, врач – он как ребенок. Придет к нему человек с кашлем, врач выпишет таблетки и отправит с Богом. Пациент-то оплотит только прием, даже таблетки покупать не станет – мол, дорого у нас. Вот продажи и никакие почти – директор сказал «мы просто продаем свое время». А надо, вроде как, продавать больше.

И придумал – менеджера посадить. Тот человек толковый, не станет продавать только то, что нужно – обязательно впарит, как он сказал, сопутствующие товары. Позвал к нам, значит, программистов, маркетологов, те какую-то программу поставили, и хотели нас заставить вбивать все назначения, за все годы – чтобы понять, кому что можно впарить.

Мы, конечно, взбеленились, пригрозились, что уйдем – обошлось, наняли студентов из меда, те чуть ли не за хлеб всё заколотили. Маркетологи эти покумекали, и составили нам таблички – Зина достала, показала. Там, значит, написала болячка, и перечислено, чего к ней добавить можно.

А еще есть отдельные карточки-пугалки, даже врачей заставили их выучить. Мол, если кашель, то надо рассказать все болезни, при которых энтот кашель-то бывает. И рак приплетут, и сердце, говорят, согласно последним исследованиям, может кашель вызывать. А главное – всем томографию продавать, как самое последнее и лучшее достижение мировой медицины. Вообще, Зина сказала, штука действительно полезная, может болячки сама находить, но больно дорогая. А директору за аппарат деньги вернуть надо, вот и старается.

Но не пошло, с врачами-то. Ну не могут они томографию назначать, если у человека порез на пальце нагноился или сыпь от клубники на лице. Вот и отделили больных от врачей, поставили менеджеров. Сеня – вроде как лучший. Раньше, говорят, с программистами работал, знает это дело – там ведь такая же беда. Хороший программист, мол, как врач – знает лечение быстрее, чем человек расскажет, что у него случилось. Вот и лечит, задешево, а конторе почти никакой выгоды.

С другой стороны, говорит Зина, так даже проще. Многие врачи тупеть стали на глазах, а новые, из института – радуются, как дети. Думать-то не надо больше, просто исполняй. Назначил менеджер капельницу поставить – будь добр, не задавай вопросов, улыбайся и втыкай иголку. Некоторые врачи вообще разучились диагноз ставить, и хоть что-то понимать в лечении. Скоро станут, как медсестры – отродясь именно они так работали.

Ну и специализация у многих поехала. Если раньше врач был, там, хирург, так он и был хирург. И резать мог, и кости вправлять, и аппендицит определять, и грыжу без скальпеля вылечить. А сейчас – ему чуть ли не бумажку пишут, где и что надо разрезать, как потом зашить, и что там внутри промыть надо, или какой приборчик вставить. Ну, навроде рабочих в цехе стали, что на конвейере работают – мозгом вообще не пользуются. Так, что погано, мозг-то отключается быстро, когда не то, что историю болезни – даже пациента целиком не видишь. Только участочек, в который тебя менеджер носом натыкал.

Я опять за свое – мол, раз так плохо, айда к нам опять! Ну, придумаем мы что-нибудь с деньгами. С председателем поговорю, может выбьет тебе получку побольше, или там, не знаю, как сельскому врачу доплотят. Нет, ни в какую.

Зина говорит, что еще немного подкопит, и свою больницу открыть хочет. Начнет с одного кабинета, сама будет принимать. Говорит, не ты один такой, Михалыч, кому здешние порядки не нравятся. Многие больные жалуются, что до врачей дойти не могут, а денег отдают, как за ремонт двигателя. Проще лечь и помереть.

Нашла, говорит, среди врачей единомышленников – тех, что постарше, помнят еще клятву Гиппократа, и какое-то там незабываемое чувство – ну, когда больной, узнав, что надо лишь таблетки пропить, так искренне улыбается, как, наверное, только в детстве улыбался, когда подарок под елкой находил. Это, говорит Зина, никакими деньгами не заменишь.

Тут я опять встрял – Зина, мол, мы тебе в деревне так наулыбаемся, устанешь удивляться! Не поддается. Опять слезу пустила – не могу, и всё. Хочу и денег заработать, и людям помогать, вот хоть убей.

Тут я сообразил – Зина, говорю, а может, мы к тебе тогда лечиться будем ездить? Ну, когда кабинет свой откроешь. Или, может, ты к нам? Раз в неделю там, или как? А?

Видать, не думала она об этом – глаза сразу высохли, заулыбалась, закивала. Точно, говорит, Михалыч! Чего это я не подумала! Только это… Я ж за деньги собираюсь лечить, а у вас в деревне…

О, говорю, не бойся! Ты ж теперь городская, у тебя ни картошки своей, ни мяса, ни зеленушки, даже браги взять негде! Так мы тебя обеспечим, Зинуль – ты нас знаешь, у нас самое свежее, без химии, с огорода! Денег нет, так хоть накормим тебя, до отвала! Еще и на продажу останется.

Нет, говорит, тут уж увольте – я врач, а не торгаш. Но мысля хорошая. Особенно, если транспортом обеспечим – привезем из города, денёк полечит, обратно с гостинцами уедет. Я побожился, что всё организую. На том и порешили.

Еще немного посидели, повспоминали старое, чайку попили. Хорошо, говорит, ты, Михалыч, про шишабарку-то придумал. Я сразу поняла, что из Макарово кто-то, и точно – ко мне. Откуда иначе деньги на платную больницу?

— Ну вот, дальше вы знаете. – закончил рассказ Михалыч. Достал очередную папиросу, прикурил, и с чувством выполненного долга уставился на проплывавшие над деревней облака.

— Ну ты, Михалыч, шишабарка… — с улыбкой сказала председатель. – Пойдешь ко мне в заместители? Нам бы еще мост отремонтировать, договоришься поди, съездишь, в город-то?

— Избави Господи. – картинно перекрестился Михалыч. – Хватит с меня. В последний раз Родину спасал.

— Молодец! Молодец, Михалыч! Ну ты даёшь! – раздались крики из толпы. – С меня шкалик! Я первый к Зине!

Но Михалыч уже не слушал. Потихоньку пробрался мимо Кировца, и зашагал домой.

19 Comments

  1. Aggressorak

    Если у Вас насморк.

    Бесплатная медицина: Вам необходимо получить полис, здать анализы мочи, кала, крови, получить флюру (которая делается только по средам с 6 до 8 утра), пройти терапевта очередь из двухсот бабок в геристратуре и в конце вам назначат таблетки за 20 рублей после которых завтра всё пройдёт.

    Платная медицина: Вы завтра умрёте, но мы ещё можем вас спасти…

    Reply
  2. Chrizt

    Обожаю тонкий юмор, коего здесь оказалось в достатке.

    Браво!

    Reply
  3. catv

    Чутка не так. Анализы после выписки направлений терапевтом, а к нему надо обязательно записаться в регистратуре, даже если у тебя температура и сопутствующие симптомы, т.к. терапевт принимает сперва по записи, а остальных в порядке живой очереди, если останется время. И не дай Бог, ваш участковый терапевт в отпуске или его нет (уволился к примеру)

    За узких специалистов вообще молчу, запись может быть на несколько месяцев вперед, да и насколько помню, направляет тоже терапевт…

    Reply
  4. TODD22

    (3)

    т.к. терапевт принимает сперва по записи, а остальных в порядке живой очереди, если останется время.

    С сильными болями, экстренных или по «cito» обычно принимают без очереди.

    Reply
  5. acanta

    (4) мне это без очереди напоминает пародию на смерть Тараса Шевченко. Пройти сквозь строй таких же страдальцев.

    Может у вас как то по другому, например как в парижском дворце чудес, любой хромой, удостоившись приема врача, бросает костыли и танцует.

    Reply
  6. Балабас

    (1)Здать?!

    Reply
  7. Aggressorak

    (6) Да! И твОрог а не творОг.

    Reply
  8. starik-2005

    (3) как вы там в регионах живете — вообще не понимаю. Записываюсь к терапевту через госуслуги, бабки — да — мешают, но их не так много. Если в поликлинике нет, например, кардиолога — на полугодовых курсах — дают направление в другую поликлинику по-соседству.

    По поводу платной медицины — тоже все отлично. И к дохтору попасть не проблема, и вылечат, объяснив все на пальцах, и очереди нет.

    Да, бахилы везде бесплатные.

    Reply
  9. wolfsoft

    (1) Реальная медицина: послав всех к чёрту лезешь в интернет, по симптомам и ощущениям определяешь болезнь, определяешь какие лекарства используются, выискиваешь аналоги по-дешевле, но с нормальными отзывами, заказываешь через интернет (ибо так дешевле), идёшь получать в аптеку.

    PS: В бесплатной медицине, кстати, уже давно не выписывают таблетки за 20 рублей. Они там тоже подрабатывают маркетологами…

    Reply
  10. catv

    (8)

    как вы там в регионах живете — вообще не понимаю

    Как, как? Каком…

    по заветам медведёва — Все уехали за длинным рублем 🙂

    Электронная запись есть, к терапевту еще нормально. А к узким специалистам если не успел записаться, то жди дня «открытий» записи на след. неделе. Знакомства решают, или наглость… А лучше не болеть ))

    Reply
  11. starik-2005

    (7)

    И твОрог

    Это, кстати, тоже правильно — северный диалект. А некоторые до сих пор «свеклА» говорят — южный диалект.

    Reply
  12. starik-2005

    (9)

    Они там тоже подрабатывают маркетологами

    Скорее промоутерами.

    Reply
  13. starik-2005

    (10)

    А лучше не болеть

    А для этого надо не курить, не пить и регулярно заниматься зарядкой. Ну вот как я.

    Reply
  14. triviumfan

    (8) Никак. Выжить можно только в платной.

    Г. Тверь, горбольница №6, понедельник, 9 утра.

    Очередь в регистратуру.

    Reply
  15. starik-2005

    (14)

    Очередь в регистратуру.

    А Мск есть очередь к участковому терапевту, но она электронная по талончику. Талончик берется в автомате. А когда к врачу записан, то приходишь, суешь электронный полис в терминал, оттуда талончик с номером кабинета и ФИО врача, врачи по времени запускают — теперь даже бабульки знают, что не вовремя их никто не примет, поэтому толпу не создают (или это мне так везло)

    Reply
  16. catv

    (13) Помогает… Но таки сплюньте и по дереву постучите )))

    Reply
  17. starik-2005

    (16) постоянно стучу и плююсь )))

    Reply
  18. acanta
  19. genayo

    (15) Москву можно в пример не приводить, это другая страна.

    Reply

Leave a Comment

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *