Тень точки Кельвина

Пролог был здесь.

Встреча выпускников намечалась в ресторане, находившемся, по счастью, недалеко от моего дома. Это важно – я нигде так не пью, как на встрече выпускников. Если ехать далеко, я просто до дома не доберусь.

Ребят, с которыми учился в институте, после выпуска я видел только на встречах выпускников. В жизни мы с ними не пересекаемся вообще – не считать же пересечением наличие в друзьях в социальных сетях? Оттого встречи эти становятся для меня потрясающей возможностью.

Как-то мне попался на глаза один фильм, про двух подруг, которые боялись идти на встречу выпускников. Вроде, там Лиза Кудроу играла… Да, «Роми и Мишель на встрече выпускников», кажется так. За 10 лет их достижения равнялись нулю, а девчонкам страсть как хотелось не быть пустым местом. Точнее, не казаться. Мало ли, как сложилась судьба остальных? Вот они и придумали себе легенду: будто бы они изобрели клей для бумажных стикеров.

Не знаю, почему они боялись этой встречи. Я не боюсь. Для меня это – как отдушина, по одной простой причине: меня там не знают. И мне без разницы, что они все обо мне подумают. Точнее, не так: что подумают, то и ладно.

Это как на собеседования ходить – можешь рассказывать про себя любую ересь, никто ведь не проверит? А если и проверят, то ничего страшного – просто не возьмут на работу. Я и так знаю, что не возьмут, иначе не торчал бы на своем месте.

Я просто пойду на эту встречу и нажрусь. Мне не интересно, как у кого дела, кто какую песню споет о своих успехах в деловой или личной сфере. Я ведь знаю – они такие же, как и Роберт. То есть, как я.

Любой из них может надеть любую маску, и вволю потешиться на этой ярмарке тщеславия. Найдутся и слушатели – те, кто по какой-то неведомой причине считает, что надо быть собой. Чушь. Собой быть не интересно. Собой я являюсь каждый день. И я себе ни хрена не нравлюсь. Я не хочу быть собой.

Мы все только и делаем, что пытаемся не быть собой. Никому не нравится быть собой. В жизни мы – скучные, серые, и никому не нужные. А мы хотим быть яркими. Нет, опять быть… Не быть, а казаться. Мы хотим, чтобы нас окружающие считали яркими. Чтобы нас облизывали, как в той сказке про Золушку – знаменитом фильме «Красотка».

Поэтому нам нравится ходить в сетевые супермаркеты, жить в настолько дорогих отелях, насколько позволяет бюджет, летать в бизнес-классе и вообще все, названное словами «VIP» или «Премиум». Там мы – клиенты, и нас обязаны облизывать. А если не станут, то мы заполоним интернет гневными комментариями о плохом отношении, хамстве и нежелании нам помочь – нам, клиентам!

Нас не смущает вся виртуальность и надуманность этой игры. Вот я – человек. Сел я в салон бизнес-класса самолета – я по-прежнему человек. Подошла стюардесса – она тоже человек. Я начну капризничать, что хочу не коньяк, а бренди или бурбон, и все равно остаюсь человеком, как и стюардесса. Я ведь мог ее встретить, например, в супермаркете, и начать капризничать там? Стала бы она меня слушать? Нет. А в самолете – вынуждена. Потому что игра такая.

Хоть звучит и негативно, мне без разницы. Я пойду на встречу выпускников и сыграю в игру. Хоть один вечер буду не серым, скучным, отвратительным Робертом, а тем, кем хочу. А кем я хочу быть? Мда…

Говорят, если знать ответ на этот вопрос, то все в жизни наладится. Появится какая-то там цель, понимание – что правильно, а что нет, какие действия нужны для достижения цели, а какие – только мешают и тянут назад.

Я вот 34 года прожил и понятия не имею, кем хочу быть. Конечно, если бы агент Смит предложил мне, как Сайферу в «Матрице», выбрать себе любую судьбу, я бы чего-нибудь придумал. Или нет? Кстати, интересный вопрос… Что бы я выбрал? Наверное, какую-нибудь нейтральную жизнь миллионера, или даже миллиардера, чтобы не прогадать? Мол, будут деньги, а там разберусь, кем хочу быть на самом деле? Так ведь и в жизни, если спросить меня, или кого другого, чего не хватает – все же деньги назовут? Надо подумать…

А точнее – помечтать. Что еще остается такому, как я? Мечтать и кого-то из себя строить. На работе, в семье, в интернете, на встрече выпускников. Кстати, вот и ресторан.

Я немного приосанился, поправил футболку, надел тухлую улыбку и вошел внутрь. В фойе меня приветливо встретила девушка – видимо, менеджер ресторана, или как там они называются. Не выпадая из роли, я чуть расширил улыбку.

— Добрый день! – очень приятным голосом сказала девушка. – Напомните, пожалуйста, свое имя.

Как будто тебе мое имя что-то скажет, крошка. Хоть я и Роберт, но не Де Ниро. Вот отличный момент, чтобы поиграть в очередную игру. Весело пошутить, чтобы произвести на нее впечатление. Что-нибудь вроде «мое имя слишком известно, чтобы его называть». Она вежливо улыбнется, или даже засмеется – как у них там по этикету положено на дебильные шутки реагировать?

— Роберт Адамс. – я решил обойтись без игр.

Девушка еще раз улыбнулась, опустила глаза и, видимо, принялась искать меня в списке приглашенных.

— Отлично, все в порядке, мистер Адамс. – сказала она, наконец. – Идемте, я вас провожу.

Девушка вышла из-за своей небольшой стойки и направилась в зал. Я, стараясь не терять образа, гордо вышагивал следом. Зал был просто огромным – наверное, мест на семьсот. 
Посередине – довольно большая площадка для танцев, рядом с невысокой сценой. Там как раз распаковывались какие-то музыканты.

Столики располагались и вокруг сцены, и поодаль, даже был второй этаж, точнее – балкон, как в театре, только по всему периметру ресторана. Кому пришло в голову арендовать такое огромное помещение? Или встреча будет для всего потока? Да еще с женами? Хорошо, что я свою не взял с собой… Хотя, она и не предлагала. А я – тем более.

Часть столиков были уже заняты. Поначалу я силился разглядеть знакомые лица, но ничего не получалось. Во-первых, как и положено, в ресторане царила уютная атмосфера, проще говоря – было темно. Во-вторых, я всех этих людей не видел несколько лет, и даже при ярком освещении не факт, что смог бы узнать.

— Прошу! – девушка остановилась около танцпола и обвела рукой зал. – Чем-то еще вам помочь, мистер Адамс?

— Так, это… — от неожиданной остановки я немного растерялся. – Куда садиться-то?

— Никаких требований на этот счет не было. Получается, каждый гость сам выбирает себе место. Еще чем-то помочь?

— А, нет, спасибо… — продолжал бормотать я, потом собрался, вернулся в образ и браво сказал. – Спасибо вам большое!

— Рада помочь. – девушка одарила меня еще одной лучезарной улыбкой и заторопилась на свое рабочее место.

Интересно, когда их обучают, дают какую-нибудь классификацию улыбок? И ситуаций, когда их стоит применять? Вот эта – лучезарная, эта – снисходительная, а вот такая – подбадривающая, еще есть нейтральная, настойчивая, как у стюардесс, милая, обаятельная, притягивающая… Блин, не в ту степь опять программистский ум пошел. Куда бы сесть?

Я еще раз огляделся по сторонам в опасении, что кто-нибудь меня подзовет, и придется впопыхах вспоминать его имя. К счастью, внимания на меня никто не обращал. Искренне этому радуясь, я двинул к столику, расположенному в самом дальнем углу, под балконом, подальше от сцены, да еще и закрытому от посторонних взглядов большим деревом, вроде фикуса.

Не только мой стол был свободен, но и несколько окружающих. Усевшись, я убедился, что практически не заметен для окружающих. Эх, хорошо бы среди присутствующих больше не оказалось таких же забитых интровертов-алкашей, тогда я обошелся бы без соседей.

Стол был уже накрыт – стояли какие-то закуски, салаты, оливки в небольших тарелочках, но главное – бутылки. Я ведь ради них пришел. Занятие на ближайшие минуты появилось само собой.

Шампанское я сразу отставил в сторону – никогда его не любил. Туда же, после пары секунд раздумий, отправился вермут незнакомый мне ликер. Что осталось? Виски, конечно. Да не какой-то, а любимый Джек.

И тут появилась сложнейшая задача: пить-то уже можно? Как назло, удаленность моего столика не давала мне рассмотреть, как с этим делом обстоит у других. Я начал напряженно думать, строить планы разведывательной операции – может, сбегать наружу, покурить, а по дороге собрать информацию? Нет, чушь какая-то… Ладно, черт с ним. В конце концов, это ж Джек – если нарушу правила, просто оплачу бутылку.

Я выбрал подходящий стакан, налил половину и, не церемонясь, опрокинул в рот. Да, Джек хорош. Запах у него не очень приятный, по сравнению с другими марками, но вкус – потрясающе легкий, без лишней терпкости и ноток спирта. Прелесть. Налью еще.

Второй стакан я опрокидывать не стал, попробовал смаковать. Сделал глоток, задержал жгучую жидкость во рту, но не смог долго терпеть, и проглотил. Не газировка, все-таки. Допивая остаток, я немного запрокинул голову назад.

— Привет, Роберт.

От неожиданности я поперхнулся и начал кашлять. Кое-как поставил стакан на стол, чтобы не выронить – кашель был зверский. Открыть глаза и посмотреть на окликнувшего меня человека никак не получалось.

— Не сдохни от усердия. – услышал я сквозь кашель. Кажется, сказано это было весьма дружелюбно.

Наконец, я сумел справиться с напастью. Скорее, усилием воли. Так при насморке бывает – ты вроде уже не кашляешь, а в горле по-прежнему чувствуется какая-то раздражающая дрянь, то и дело вызывающая небольшой спазм. Я открыл слезившиеся глаза и увидел Тревора.

Тот успел уже занять стул напротив и с интересом меня рассматривал. Одет он был так, словно ходил в один магазин со мной – футболка, джинсы и кроссовки. Приятное лицо, волосы с небольшой проседью в висках коротко пострижены, и знаменитая улыбка, как бы говорящая – эй, чувак, расслабься, все хорошо, я пришел с миром! Эта улыбка всегда действовала на меня магически, и сегодняшний день не был исключением. Я улыбнулся в ответ, потому что не мог иначе.

— Тревор… — сказал я, чувствуя себя искренним идиотом, увидевшим любимую звезду шоу-бизнеса в супермаркете.

— Рад тебя видеть, Роб. Не припомню, когда мы в последний раз встречались?

— Да я тоже… Лет десять, наверное?

— Да, пожалуй. Что ж, вот и пришла пора. Ну как ты?

Сначала я, конечно, хотел сказать «ни о чем». Потом вспомнил, что собирался предстать на этом празднике кем-то. Потом сообразил, что так и не придумал себе легенду.

— Да как обычно. – равнодушно пожал я плечами.

— Ни о чем?

— Чего? – я немного растерялся.

— Да так я… Молодец, что пришел.

— Ну спасибо. Это мой первый лайк за сегодня.

— Чего?

— Ну лайк. Ничего не значащее одобрение. Ради которого весь интернет старается.

— Я вижу, ты в хорошем настроении.

— Да какое там… Ладно, меня не переслушать, если ныть начну. Ты как, Тревор?

— Прекрасно.

— Ты забыл добавить «как всегда». – улыбнулся я.

Что тут фантазировать – у Тревора всегда все хорошо. Я еще в институте не переставал этому удивляться. У меня завал с экзаменами – Тревор уже с высшими отметками в кармане. За все годы учебы я ни разу не видел его на экзаменах, лекциях и семинарах. У меня нет денег – Тревор всегда готов дать взаймы, и отдавать – не обязательно. У меня депрессия – Тревор тащит меня на вечеринку или в кино. Я напиваюсь так, что не могу ходить – Тревор тащит меня на себе. Если бы не Тревор, не сидел бы я на встрече выпускников, потому что оным бы не являлся.

— Чем занимаешься? – встрепенулся я от погружения в собственные мысли.

— Проще найти, чем не занимаюсь. – засмеялся Тревор.

Меня так и подмывало пошутить над его уверенностью в себе. Не будь это Тревор, я бы не сдержался. Но это Тревор.

— Цветами, я думаю, не занимаешься. – прокралась-таки ирония в мои слова.

— Занимаюсь. – кивнул Тревор. – У меня есть зимний сад. Кайфовый, кстати. В Норвегии.

— Где? – я, как истинный представитель своей страны, плохо разбирался в географии.

— Норвегия. Страна такая, на севере Европы.

— Вон чё… — протянул я, начиная ощущать неприятное фантомное чувство в животе.

— Приезжай с Келли и детьми в гости, на недельку. Я там, правда, не часто бываю, но ради недели с вами подвину планы.

Сказано это было настолько искренне, без наигранности и надменности, что у меня комок к горлу подкатил, как от слезливого фильма про собачку. Фантомное чувство в животе превратилось во вполне реальное. Мне, по неведомой причине, становилось страшно.

— А зачем тебе дом в Норвегии? – мой голос немного дрожал.

— Это мое хобби.

— Норвегия? Или дом?

— Дома.

— В смысле? У тебя их много, что ли?

— Да, штук двадцать, или тридцать.

— И все – в Норвегии?

— Нет, конечно. – улыбнулся Тревор.

Опять эта улыбка. Ни тени насмешки, ужимок и кокетства. Он улыбался, как отец, успокаивающий маленькую дочь, испугавшуюся ночного кошмара. А я – та маленькая девочка. Я уткнулся, растворился, исчез в этой улыбке. Мне больше не страшно. Господи, как легко… Я могу просто разговаривать!

— А где еще?

— Аляска, Гаваи, Швейцария, Португалия, Испания, Италия, Египет, Эмираты…

Тревор все продолжал перечислять, но я перестал его слышать. Мне снова было не по себе. Захотелось уйти, убежать, забыть и никогда не вспоминать. Тревор… Тревор, зачем ты пришел? Зачем ты мне это рассказываешь? Я точно знаю, что ты не хочешь меня обидеть и унизить. Но у тебя отлично получается. Норвегия? Швейцария? Куча домов? Зачем ты МНЕ об этом рассказываешь? Ведь ты сидишь прямо передо мной. Ты, живой, настоящий, а не какой-нибудь канал в телевизоре, рассказывающий о жизни успешных и богатых.

— … Китай, Монголия, Япония, Австралия, Россия, Грузия. Так, вроде ничего не забыл… — Тревор поднял взгляд к потолку, силясь вспомнить.

— Россия?

— Ну да. А что?

— Да так…

— Отличная страна, кстати. У меня там бизнес и несколько социальных проектов.

— Что за бизнес?

Я задавал вопросы, чувствуя себя просто ужасно. Слово я – маленький ребенок, разбил коленку, заревел, но ко мне подошли знакомые ребята, я наскоро вытер слезы и пытаюсь с ними разговаривать и делать вид, что со мной все в порядке, чтобы не уронить лицо.

— Айти-компания, разработка сервисов. Там очень много талантливых программистов, но не все знают английский или готовы переехать. Поэтому я организовал компанию прямо там.

— Что разрабатывают? – слава Богу, хоть на одну тему я могу поговорить, не чувствуя себя полным говном.

— Тебе правда интересно? – прищурился Тревор.

— Ну так, в общих чертах. – я обвел рукой в воздухе круг. Видимо, этот круг символизировал те самые общие черты.

— В основном – интеграционные сервисы для бизнеса. Типа социальных сетей взаимодействия внутри отраслей и за их пределами.

— Это как?

— В России очень плохо с автоматизацией бизнеса, и особенно – с интеграцией. Есть какой-то местный вендор, заполонивший рынок, но забывший о существовании интернета. В результате каждый бизнес сидит и варится в собственном соку. Держат кучу людей, которые интегрируют компании вручную – поставщиков, подрядчиков, покупателей. Цены, потребности, остатки товаров, аналоги и так далее – все управляется вручную. Ну я и придумал социальную сеть для бизнеса.

— Чего? В смысле – именно ты придумал?

— Ну да.

— Ты программист, что ли?

— В том числе.

— Это как – в том числе? Ты же владелец бизнеса?

— Да.

— И программист?

— Да.

— Практикующий?

— Да. Люблю код писать, до сих пор.

— Раз «в том числе», то кто еще?

— Еще аналитик, если говорить о бизнесе. Менеджер – это тоже профессия, если качеством управления заниматься, а не только орать на людей. Еще – предприниматель. Инженер-конструктор. Немного дизайнер. Маркетолог. HR. Любая деятельность, где есть творчество.

— А какое творчество в HR? Собеседования проводить? Карточки учетные вести?

— Нет, конечно. Людей вдохновлять. Социальные программы придумывать, чтобы сотрудники гордились компанией, в которой работают. Помогать решать личные и семейные проблемы. Отправлять на обучение в другие страны. Много чего.

— Погоди, это ж не HR… Там обычно девочки сидят и бумажки перекладывают, ну и корпоративы проводят.

— Я не о должности HR говорю, а о сути профессии. Мне суть интересна, я же не сижу там постоянно.

— А как?

— Так. Когда есть потребность или желание. Приеду, например, в российскую компанию, пройдусь по офису – вижу, тухлые все. Сяду в офисе на пару дней, достану ноут, что-нибудь писать начну – код, или книгу – а сам слушаю. В рабочем пространстве, в кафе, на парковке, в боулинг ребят свожу. И слушаю. Обычно пары дней хватает, чтобы понять, в чем или в ком проблема.

— И что?

— Что «и что»?

— Ну, в чем обычно проблема?

— В менеджерах, как правило. Давят на людей только ради того, чтобы давить. Выжимают из них проекты, показатели, цифры какие-то, полагая, что для меня это важно.

— А разве нет? Это же бизнес…

— Бизнес – это не «давай, давай, быстрее, больше, ну что ты там в заднице ковыряешься!». Бизнес – это удовольствие. Для всех, кто в нем и с ним связан. Ну, я так для себя решил.

— А прибыль?

— Что прибыль?

— Разве не прибыль – главное?

— Прибыль важна. – кивнул Тревор. – Но она не на первом месте. Точнее, она не важнее людей. Если к сотрудникам относиться, как к скоту, то о прибыли придется постоянно переживать. Причем, тебе одному. А когда на первом месте люди и атмосфера, то сотрудники будут сами беспокоиться о прибыли, даже больше меня.

— Это как так? Почему? Ты их зомбировал, что ли? Нафига им твоя прибыль?

— Она не моя. – улыбнулся Тревор. – Во всех своих бизнесах я делю ее с людьми. Половина мне, половина им. Из своей половины инвестирую в развитие.

— Погоди, а как ты делишь прибыль между сотрудниками? База распределения какая? Оклад? Должность? Вклад какой-нибудь?

— Нет. – Тревор загадочно прищурился, выдержал небольшую паузу и, наконец, сказал. – Поровну между всеми.

— То есть, уборщица получает столько же, сколько и директор?

— Да.

— И как… Ну, как они на это смотрят? Менеджеры.

— Плохо. Поэтому у меня мало менеджеров. А довольных, радостных, увлеченных своим делом людей – хоть отбавляй. Особенно в тех странах, где доход критичен.

— Например?

— Ну в той же России. Если программист, в среднем, зарабатывает там две тысячи долларов, то у меня – пять, или шесть, до десяти доходит.

— Они тебя, наверное, боготворят?

— Нет. – пожал плечами Тревор. – Сначала появлялись некие люди, пытались создать культ моей личности. Портреты мои вешали в кабинетах, книги на столах держали – мои, опять же. Не знаю, откуда у них такая любовь к вешанию портретов… Я все это прекратил. Собрал людей и сказал, что это – просто такая бизнес-модель, экспериментальная, и мне не нужны их сопли и лобызания. Только качественная работа, интерес и творчество. А о доходе пусть не беспокоятся.

Я замолчал, не зная, что бы еще спросить. Я перестал понимать ход мыслей Тревора. Наверное, он меня разыгрывает. Решил подшутить над старым другом. Может, это он такую роль для себя выбрал на этот вечер?

Эта мысль мне не нравилась, но она хоть как-то объясняла происходящее. Да, так и есть! Тревор, старый пройдоха, меня разыграл! А я, как дурачок, повелся – сижу, уши развесил, того и гляди слюна потечет.

От этих мыслей мне даже немного полегчало. Слава Богу! Все это чушь! Он такой же, как я! Ниочем! Строит из себя неведомо кого, чтобы произвести впечатление! И на кого? На меня, угрюмого старого дебила! От этой мысли стало даже приятно на душе. Может, не настолько я пустое место, раз нашелся в этом мире человек, который тратит силы и время на то, чтобы мне понравиться?

Тревор заметил перемену в моем настроении. Я ожидал, что он расстроится, но не тут-то было – Тревор улыбнулся еще шире и, зачем-то, полез в карман за смартфоном.

— Я знаю, о чем ты думаешь. – Тревор глядел на меня, а его пальцы бегали по экрану устройства. – Сейчас покажу.

— Что покажешь? – с иронией спросил я.

— Иди сюда.

Я вальяжно встал, не спеша обошел стол, встал за плечом Тревора.

— Смотри. – тот ткнул пальцем в экран.

Браузер в смартфоне показывал сайт какой-то компании.

— Я ни черта не понимаю, Тревор. – надменно сказал я. – Что это, кириллица?

— А, блин, точно. – спохватился Тревор, резко прокрутил страницу, переключил язык. – Вот, смотри.

— Куда? – все тем же тоном спросил я.

— Ну вот же. Владелец компании.

— Так… — я сделал вид, что вчитываюсь, чтобы выиграть немного времени. Два слова я увидел сразу – Тревор Джонс.

— Погоди, сейчас еще… — Тревор уже вбивал что-то в адресную строку.

Мне снова стало не по себе, будто пелена спала с глаз. Когда происходит на твоих глазах что-нибудь эдакое – завораживающее, или пугающее, а главное – не реальное, ты начинаешь размышлять: может, это сон? Или розыгрыш? Сейчас вот они все остановятся и скажут: улыбнитесь, вас снимает скрытая камера! Но время идет, события развиваются, и до тебя, не спеша, доходит: это реальность. Ты не спишь. Неприятное чувство. Надежда угасала.

— Вот, смотри. – дернул меня за рукав Тревор. – Это сайт моей китайской компании. Видишь имя?

— Вижу. – машинально пробормотал я, хотя и не глядел на экран.

Не в силах больше стоять, я вернулся за стол. Ноги были ватными, на лбу выступила испарина – то ли от Тревора и его бесконечных сайтов, то ли от виски. Кстати, виски…

— Тревор, выпьешь?- тихо спросил я и потянулся к бутылке.

— Почему бы и нет. – пожал тот плечами, поднял со стола первый попавшийся стакан и поставил поближе ко мне. – Давай.

— За что выпьем? – спросил я, когда наполнил стаканы.

— За тебя, Роберт. – не раздумывая, ответил Тревор.

Ну, за меня, так за меня. Я залпом осушил стакан и с громким звуком вернул его на стол. За меня… Почему это звучит, как издевательство? Что он опять имеет в виду? Рассказывал мне о своей чудесной жизни, чтобы подчеркнуть контраст с моей… Не знаю, как теперь называть эту мою… Мое… Бытие? Слишком пафосно…

Существование. Да, так. Как у камня, или собачьих какашек на тропинке в парке. Они тоже существуют, даже какую-то пользу приносят. Камнем можно забить гвоздь, если под рукой нет молотка, или башку кому-нибудь проломить.

Если собрать много таких камней, то можно построить дом. Наверное, так думает владелец компании, в которой я работаю. Он – творец, вроде Тревора, а мы – камни. И он дал хоть какой-то смысл нашему существованию – построил дом. Себе. А мы даем ему кров, защищаем от ветра и дождя, и от всей нашей каменной души радуемся. Особенно те, кому посчастливилось оказаться с внутренней части стены, и смотреть на Хозяина.

Как он кушает, спит, играет с детьми, греется у камина. И тешить себя мыслью, что я не просто так здесь плесенью покрываюсь – вон, для них, этих замечательных людей. Я не зря существую. Может, даже живу.

Неужели и Тревор стал таким? Неприятно, но я хочу в это верить. Иначе я не понимаю. Иначе я лишился последнего друга в своей жизни.

— Эй, ты чего? – в голосе Тревора звучали обеспокоенные нотки. – Виски не в то горло попал?

— А? – я встрепенулся, как от микросна за рулем. – Что ты сказал?

— Да так… – Тревор улыбнулся и встал со стула. – Я пойду прогуляюсь, дела есть. Не убегай, еще поговорим. К тебе, кажется, гостья.

Тревор обошел фикус слева, а справа показалась Трейси. Староста Трейси. Вечная староста.

— Роб, привет! – Трейси вскинула руки и развела их по сторонам. Собиралась, видимо, со мной обниматься.

Чего мне, если честно, совсем не хотелось. Но я сделал над собой усилие, встал со стула, улыбнулся и обхватил плечи Трейси руками. В голове родилась шаблонная мысль о том, что годы никого не щадят, и вот наша староста стала пообъемнее, но я осекся. Чушь, я раньше ее никогда не обнимал, и понятия не имею, выросла Трейси в обхвате, или нет.

— Ты чего тут один? – Трейси уселась на стул, с которого ретировался Тревор.

— Почему один? – я пренебрежительно скривил лицо. – Я с Тревором.

— С кем? – нахмурилась Трейси, но через секунду опять улыбнулась. – Впрочем, ладно, всех не упомнишь. Ну, давай, рассказывай!